Пожалуй, ни один из показов Gucci не был настолько притягательным и пугающим одновременно. А все из-за оформления локации. Gucci превратил зал в операционную со всеми сопутствующими признаками: холодным светом неоновых ламп, стенами цвета морской волны и креслами, на которых должны размещаться создания демиурга Алессандро Микеле. А именно такой и была предложенная им концепция — показать создание «нового человека». Для Микеле каждая коллекция — это не просто одежда или визуальные образы, это, в сущности. работа с индивидуальной идентичностью. Как отмечает дизайнер, создавая эти вещи, он чувствует себя хирургом, это почти физическая работа — на основе элементов, принадлежащих разным культурам, стилям и эпохам появляется новый тип людей, чье сознание вмещает в себя всю эту эклектику. В сущности, это первый раз, когда Микеле четко объяснил концепцию калейдоскопического разнообразия, которое всякий раз появляется на подиуме во время показов Gucci.

Одним из самых интересных моментов было появление на подиуме моделей, баюкающих в руках маленьких игрушечных драконов и ящериц, еще одна своеобразная аллюзия будущего, в котором у людей появляются новые питомцы, такие же необычные как они сами. Но у этого жутковатого модерна есть, как ни странно,прочная связь с традиционной культурой. Потому что в нынешней коллекции Gucci содержится как никогда много этнических элементов. Особенно ярко они отражаются в головных уборах и масках, закрывающих лицо: это и подобие афганских бурок, и европейские вуали, и шляпы в виде восточных пагод, и шапочки средневековых менестрелей.

В финале, на пресс-конференции последовавшей за показом, Алессандро Микеле для облегчения понимания напрямую сослался на «Манифест киборга» Донны Харауэй, который затрагивает не только популярные идеи научной фантастики, но и теории устройства постгендерного мира. Звучит сложно, но в прошлом году книгу Харауэй перевели на русский язык, а в нынешнем Микеле позаботился еще и о живых иллюстрациях.